Бушер і не-Бушер

молчание ягнят

Июль поджигают ракеты, дымы полыхают в окне.
Опять иудейское лето в чумном задохнулось огне.
Все было, все некогда было, сирены, котомка в руке…
Мне детство война разбомбила, ещё на четвертом годке.
И та же стояла погода, и полдни пылали костром,
Июль сорок первого года, сирены войны над Днепром…
Сирены всю жизнь догоняли, в стихах, в нестареющих снах
Догнав в Галилейских холмах.
Проносится смерть по соседству, на злобном зеленом коне.
Сирены из дальнего детства под старость вернулись ко мне.


Борис Эскин

Если завтра война, если враг нападет, Если темная сила нагрянет

КОНЕЦ ДНЯ

Смолкает бестолочь назойливого дня,
Нахальной жизни гам беззвучнее и тише...
Потёмки – солнца свет угасший заменя,
Одели трауром навес небесной крыши...
Ночь сходит медленно в красе своей немой,
Во всем величии своем оцепенелом,
Чтобы бедняк забыл на время голод свой,
И стыд забыли те, чьей жизни – стыд уделом!

И телом и умом измученный вконец,
И с сердцем трепетной исполнены печали,
Я ночь приветствую словами: наконец,
Мрак и безмолвие, вы для меня настали!
Не жду я отдыха – не жду я светлых снов,
Способный освежить мой ум многострадальный,
Но, мрак таинственный – в холодный твой покров
Я молча завернусь, как в саван погребальный.



Шарль Бодлер

перекл. М. Курочкіна